В середине 17 в. Османская империя вступила в период глубокого внутри – и внешнеполитического кризиса. После разгрома турок австрийцами и поляками под Веной в 1683 их продвижение в Европу было остановлено. В конце 17-18 в. Турция потерпела ряд серьезных поражений в войнах с Австрией, Венецией, Речью Посполитой и Россией. Ее ослабление способствовало подъему национально-освободительного движения балканских народов (молдаван, валахов, болгар, сербов, черногорцев, албанцев, греков), в большинстве своем православных. С другой стороны, в 18 в. в Османской империи усилились политические и экономические позиции Франции и Великобритании, которые, желая сохранить свое влияние и помешать территориальным приобретениям других держав (особенно Австрии и России), стали выступать за сохранение ее территориальной целостности и против освобождения покоренных христианских народов.
С середины 18 в. роль главного противника Османской империи перешла от Австрии к России. Ее победа в русско-турецкой войне 1768-1774 привела к кардинальному изменению ситуации в Черноморском бассейне. По условиям Кючук-Кайнарджийского мира 1774 Россия окончательно утвердилась на северном побережье Черного моря и получила право протектората над христианским населением Турции; Дунайские княжества (Молдавия, Валахия, Бессарабия) обрели внутреннюю автономию; была ликвидирована зависимость Крымского ханства от турецкого султана. В 1783 Россия аннексировала Крым и Кубань. Резкое ослабление Османской империи создало условия для выхода России в Средиземное моря и для ликвидации турецкого господства на Балканах. На авансцену европейской политики выдвинулся Восточный вопрос – вопрос о судьбе турецкого наследства и христианских балканских народов: понимая неизбежность распада Османской империи, крупнейшие европейские государства – Россия, Великобритания, Франция и Австрия – активизировали свое вмешательство в дела Восточного Средиземноморья.
В 1780-х – первой половине 1790-х развернулась острая дипломатическая борьба австро-русского блока, стремившегося форсировать процесс расчленения Турции, с Великобританией и (до 1789) Францией, пытавшимися сохранить статус-кво на Балканах. Екатерина II (1762-1796) выдвинула проект полного изгнания турок из Европы, восстановления Греческой (Византийской) империи (на ее трон она планировала возвести своего внука Константина Павловича), передачи Австрии западной части Балканского п-ва и создания из Дунайских княжеств буферного государства Дакия. В то же время Порта (османское правительство), надеясь взять реванш за поражение в войне 1768-1774, при активной поддержке Великобритании и Франции начала новую войну против России (русско-турецкая война 1787-1791), на стороне которой в 1788 выступила Австрия. В 1788 англо-французской дипломатии удалось спровоцировать нападение на Россию Швеции (русско-шведская война 1788-1790). Но действия антирусской коалиции оказались неудачными: в 1790 из войны вышла Швеция (Верельский мир), а в 1791 Турции пришлось согласиться на заключение Ясского мира, подтвердившего условия Кючук-Кайнарджийского договора и отодвинувшего русско-турецкую границу до Днестра; Порта отказалась от притязаний на Грузию и признала право вмешательства России во внутренние дела Дунайских княжеств.
Борьба европейских держав против революционной Франции (с 1792) на время отвлекла их внимание от Восточного вопроса, что позволило Османской империи укрепить свое внешнеполитическое положение.
Разгром Наполеоновской Франции (1814-1815) вновь привлек внимание европейских держав к судьбе Османской империи. Александр I (1801-1825) вернулся к планам Екатерины II и начал покровительствовать тайным греческим национальным организациям, однако не смог добиться поддержки других участников Священного союза и в конце 1810-х под давлением Австрии и Великобритании смягчил свою антитурецкую политику. Но в 1821 в Греции вспыхнуло восстание против османского ига (1821-1829), вызвавшее большое сочувствие в европейских странах (филэллинское движение). С 1825 Россия развернула дипломатическую активность в поддержку греков; это побудило Англию и Францию также вмешаться в конфликт.
В 1827 на Лондонской конференции три державы потребовали от Турции предоставить автономию Греции; когда же та отказалась удовлетворить их требования, они отправили к берегам Пелопоннеса объединенную эскадру, которая разгромила турецко-египетский флот под Наварином. В ответ Османская империя объявила войну России (русско-турецкая война 1828-1829). Эта война, в которой туркам оказала помощь только Австрия, завершилась очередной победой русского оружия. По Адрианопольскому миру 1829 Россия приобрела устье Дуная и черноморское побережье Кавказа; Турция признала все Закавказье российским владением, расширила автономию Дунайских княжеств, предоставила Греции независимость, а Сербии – статус вассального автономного княжества, обещанный ей еще по Бухарестскому миру 1812.
В результате русско-турецкой войны 1877-1878 Османская империя потерпела полное поражение и была вынуждена заключить Сан-Стефанский мир, по которому вернула России Южную Бессарабию, признала независимость Румынии, Черногории и Сербии и согласилась на предоставление самоуправления Боснии и Герцеговине и на создание обширной Великой Болгарии в составе Северной Болгарии, Фракии и Македонии. Однако успехи России вызвали противодействие остальных европейских держав во главе с Великобританией и Австро-Венгрией, которые добились пересмотра условий Сан-Стефанского договора на Берлинском конгрессе 1878: он подтвердил передачу России Южной Бессарабии и независимость Румынии, Сербии и Черногории, но Болгария оказалась разделенной на три части – Северная Болгария в статусе вассального княжества, Восточная Румелия на положении турецкой провинции с внутренней автономией и Македония, которая возвращалась в состав Турции; Босния и Герцеговина были переданы под управление Австро-Венгрии.
Несмотря на дипломатическое поражение России, русско-турецкая война 1877-1878 стала решающим этапом в решении Восточного вопроса, в процессе освобождения южнославянских народов и создания ими национальных государств; турецкому владычеству на Балканах был нанесен смертельный удар.
]]>Осмысление места Франции в политической системе государств Европы, путей, способов и инструментов достижения ее главенствующего положения во второй половине XVII в., роли личности монарха в этом процессе, пагубного влияния амбициозной внешней политики на состояние дел внутри государства началось в XVII в. и продолжается до сих пор.
Становление и укрепление французского абсолютизма проходило на протяжении XVI – первой половины XVII в., сопровождаясь активизацией общественной мысли.
Утвердив абсолютную власть, французские монархи заявили о стремлении установить «равновесие» в европейской политике, а затем и о своих претензиях на гегемонию Франции в Европе. В этой связи представляет интерес мемуарное наследие первого министра короля Генриха IV – герцога Сюлли, в котором изложен так называемый «Великий замысел» Генриха IV. Сюлли мечтал о гегемонии Франции над христианским миром, достижение которой требовало низвержения могущества Австрийского дома: необходимо изгнать Габсбургов «из империи, лишить их всего, чем они владеют в Германии, в Италии и в Нидерландах; одним словом, оставить им лишь Испанию, зажатую между Океаном, Средиземным морем и Пиренеями...».
Правда, эти предложения служили Сюлли обоснованием поддержания баланса сил, необходимого для создания нового европейского порядка.
По мысли этого государственного деятеля, число европейских государств должно быть сокращено до пятнадцати, «между которыми вся Европа будет пропорционально поделена, дабы не возникало между ними зависти и поводов опасаться за баланс сил».
Если XVI век для Франции был веком гражданских смут, то XVII век стал веком гегемонии Франции на континенте.. Обобщая горький опыт прошедшего столетия, европейские политики и дипломаты формулировали положения, носившие характер международных принципов. И несмотря на то, что эти принципы часто нарушались тем или иным европейским государством, именно они легли в основу образования норм касательно международных отношений. Подобный ‘’нормативный’’ характер имели идеи ‘’естественных границ’’ и ‘’политического равновесия’’. Именно этих принципов и придерживались король Франции Генрих IV, его главный помощник Сюлли и кардинал (с 1622 г.) и первый министр (1624-1641 гг.) Решелье.
Ко времени прихода Ришелье к власти грандиозная Тридцатилетняя война (1618 – 1648) в Германии между католическими государями во главе с императором Священной Римской империи и союзом протестантских князей и городов была уже в полном разгаре. Дом Габсбургов, включая правящие фамилии в Испании и Австрии, больше столетия являлся главным врагом французской монархии, однако поначалу Ришелье удерживался от вмешательства в конфликт. Тем не менее Франция все же была вовлечена в войну. К концу 1620-х годов католики добились столь внушительных побед в пределах Империи, что, казалось, австрийские Габсбурги станут полными хозяевами Германии. В 1635 году Испания оккупировала епископство Триер, что послужило причиной объединения французских католиков и протестантов, которые рука об руку выступили против внешнего врага – Испании.
Это было началом Тридцатилетней войны для Франции. Весной 1635 года Франция формально вступила в войну – сначала против Испании, а затем, год спустя, против Священной Римской империи. Сначала французы потерпели ряд досадных поражений, однако к 1640 году, когда стало проявляться превосходство Франции, она начала одолевать своего главного врага – Испанию. Более того, французская дипломатия достигла успеха, вызвав антииспанское восстание в Каталонии и ее отпадение (с 1640 по 1659 годы Каталония находилась под властью Франции) и полномасштабную революцию в Португалии, которая покончила с правлением Габсбургов в 1640 году. Наконец, 19 мая 1643 года при Рокруа в Арденнах французская армия добилась такой сокрушительной победы над знаменитой испанской пехотой, что это сражение принято считать концом испанского доминирования в Европе.
После смерти Ришелье внешняя политика Франции оказалась в руках кардинала (с 1641 г.) и первого министра (с 1643 г.) Джулио Мазарини. К скорейшему заключению мира Мазарини побуждали и внутриполитические обстоятельства. Поэтому, после ряда побед и дипломатических уловок с выгодой для Франции, 24 октября 1648 года был заключен Вестфальский мир, завершивший общеевропейский конфликт – Тридцатилетнюю войну Вестфальский мир положил начало истории европейских конгрессов.
Окончательные условия мира были подписаны в Мюнстере 24 октября 1648 года, куда незадолго до этого приехали уполномоченные из Оснабрюка. Результатом Вестфальского мира в Европе стали территориальные изменения. Франция получила Эльзас (кроме Страсбурга) и закрепила за собой три ранее приобретенных ею епископства – Мец, Туль и Верден. Французское требование «естественных границ» стало, таким образом, воплощаться в жизнь. Политическая раздробленность Германии была закреплена. Обе ветви Габсбургов – испанская и австрийская – оказались ослабленными. Вестфальский мир был торжеством политики Ришелье, хотя самого кардинала уже не было в живых.
Франция в период правления Людовика XIV (1643-1715 гг.) была втянута в четыре войны. В целом Франции сопутствовали успехи, однако любой прогресс подразумевает регресс. Так дело обстояло и с Францией. Если первые войны привели к расширению территорий Франции, то последующие стали причиной того, что Франция оказалась окруженной врагами. Четвертая война Людовика, знаменитая война за испанское наследство, совпала со временем длительной войны с Англией, которая длилась весь XVIII век. Но если те потери, которые понесла Франция, не привели к ее полному ослаблению и потери гегемонии в Европе, то правление Людовика XV (1715-1774 гг.) это обеспечило.
]]>Безусловно, взаимное недоверие между сторонами появилось задолго до событий на Украине и было вызвано политикой стран Запада и Москвы по отношению друг к другу после окончания «холодной войны». В значительной степени негативное восприятие российскими элитами евроатлантических институтов было связано с проводившимися США и НАТО в различных регионах мира (в Боснии в 1994 году, в Косово в 1999 году, в Ираке в 2003 году и в Ливии в 2011 году) «операциями по принуждению к миру». В России данные военные интервенции зачастую рассматривались как нарушение международного права, поскольку они либо не были санкционированы Советом Безопасности ООН, либо в ходе их проведения США и НАТО существенно выходили за рамки принятых ООН резолюций.
С точки зрения Запада, политика «гуманитарного вмешательства» была вполне оправданной и логичной: Россия после распада СССР рассматривалась в качестве проигравшей стороны в «холодной войне», поэтому учитывать мнение Москвы было вовсе не обязательно. В новых условиях США и НАТО считали приоритетом распространение в мире демократических ценностей и борьбу за права человека, что зачастую позволяло им проводить военные операции даже при отсутствии формального разрешения СБ ООН. Однако роль проигравшей стороны для РФ была неприемлема, и Москва стремилась к равноправным отношениям с Западом, исключающим доминирование одного центра силы в международной системе. Неслучайно российская дипломатия, начиная со второй половины 90-х годов XX века, неизменно декларировала построение многополярного мира одним из своих внешнеполитических приоритетов.
Столкнувшись с нежеланием Запада считать Россию равным партнером, Москва предприняла попытку договориться с США и европейскими странами о разделе сфер интересов в Восточной Европе и расширении НАТО на Восток. Такой подход, в свою очередь, вызывал резкое неприятие в странах Запада, так как, согласно господствующей там точке зрения, говорить о сферах влияния в XXI веке было абсолютно не приемлемо.
Не сумев договориться с Западом по поводу расширения НАТО на Восток и ограничить односторонние действия США при проведении так называемых «гуманитарных интервенций», российское руководство постепенно стало принимать новые правила игры.
События 2008 года показали, что Россия, как и США, готова проводить политику «гуманитарного вмешательства» без санкции Совета Безопасности ООН. Более того, впервые после распада СССР российские власти решились на пересмотр границ, признав независимость Абхазии и Южной Осетии.
Представители НАТО заявляли, что РФ использует на востоке Украины тактику «гибридной войны», дестабилизируя тем самым ситуацию в соседнем государстве. Как и в Крыму, Россию обвинили в прямой поддержке сепаратистов, поставке им вооружений, направлении на территорию Украины «вежливых людей» и «зеленых человечков» (так на Западе назвали российских военнослужащих без знаков отличия). В результате было приостановлено членство России в G8, на нее были наложены экономические санкции, сорван намеченный на июнь 2014 года саммит Россия – ЕС в Сочи. Все заверения Москвы, что на Украине воюют исключительно добровольцы из России и военнослужащие из числа «отпускников», всерьез на Западе не воспринимались.
Фактически в настоящий момент как Россия, так и Запад не готовы идти на существенные уступки друг другу. Российское руководство считает, что все возможное для урегулирования кризиса на Украине уже сделано, и теперь инициатива находится на стороне Запада. Однако на Западе ожидают от Москвы более существенных уступок, и только в этом случае готовы пойти на смягчение санкционного режима в отношении России. Учитывая то, что для отмены санкций требуется консенсус в рамках ЕС (а это в нынешних условиях труднодостижимо), можно прогнозировать сохранение статус-кво еще в течение достаточно длительного промежутка времени.
]]>210 лет назад, 21 октября 1805 г., произошло Трафальгарское сражение – решающая битва между английским флотом под командованием вице-адмирала Горацио Нельсона и франко-испанским флотом адмирала Пьера Шарля Вильнёва. Сражение завершилось полным разгромом франко-испанского флота, который потерял двадцать два корабля, в то время как британский флот – ни одного.
Трафальгарская битва была частью Войны третьей коалиции и самым известным морским противостоянием XIX века. Эта морская битва имела стратегические последствия. Решительная победа британского флота подтвердила морское превосходство Британии. Англо-французское соперничество на море прошло красной нитью через всё XVIII столетие. Морское противостояние, начавшееся ещё битвами Англии с Испанией, и Англии с Голландией, а затем Англии с Францией (при поддержке Испании), завершилось убедительной победой британцев. Англия надолго завоевала статус «владычицы морей». Наполеону, несмотря на убедительные победы на суше, пришлось отложить замысел десантной операции в Англию.
С этого времени вплоть до ХХ в. морское могущество Англии не оспаривает никто, поэтому она держит гегемонию в колониальной политике, единственный серьезный соперник – Франция.
Два десятилетия в 1850-1860-е стали «золотым веком» в развитии английской экономики. Бурное развитие машиностроения, железнодорожного строительства, использование силы пара на суше и на море сделали Англию не только «мастерской мира», но и «мировым извозчиком» и «мировым банкиром». В 1852 г.. был спущен на воду «Агамемнон» – первое в мире паровое судно с винтовым двигателем. Многие страны мира закупали у Англии суда для перевозки товаров и продукцию машиностроения. В мире, в котором все активнее развивалась единая индустриальная цивилизация, Англия выступала бесспорным лидером.
Половина населения Англии уже тогда жила в городах. Английская буржуазия была самой могущественной в мире, вывозя из страны не только товары, но и огромные денежные средства. Английская денежная единица – фунт стерлингов – стала главным средством расчетов-между странами мира, а английская биржа являлась регулятором мирового валютного рынка.
Земля по-прежнему принадлежала лендлордам, сдававшим ее в аренду фермерам-капиталистам, стремившимся применять в хозяйстве машинную технику. Огромный поток продовольствия и сырья шел в Англию из других стран и собственных колоний.
В эпоху индустриального процветания улучшилось положение квалифицированных рабочих. Часть огромных прибылей предприниматели, не забывая о событиях чартистского движения, тратили на повышение заработной платы и жизненного уровня рабочих. В стране активизировались тред-юнионы (профессиональные союзы), целью которых была борьба за улучшение условий труда и ослабление эксплуатации в рамках существующего строя. Состоявшие, как правило, из квалифицированных, высокооплачиваемых рабочих, тред-юнионы обеспечивали своим членам страхование от несчастных случаев, болезней, безработицы. Профсоюзная политика защиты экономических интересов трудящихся, классового сотрудничества и легальных форм борьбы получила название тред-юнионизм.
Однако в 1860-е гг. произошло несколько забастовок судостроительных рабочих. Их опыт подсказал мысль об объединении профсоюзов в более крупные организации. В 1860 г. в Лондоне был создан Профессиональный совет для защиты интересов труда, а в 1868 г. – Национальный конгресс тред-юнионов, существующий и по сей день.
Часть населения, жившая по-прежнему в нужде, отправлялась искать счастья за океан. С 1852 по 1868 г. в Канаду, Австралию и другие колонии эмигрировало около 3 млн человек.
С 1837 по 1901 г. на престоле Англии была королева Виктория, волевая, энергичная личность. В честь нее целая эпоха культурно-исторического развития страны получила название викторианская. У власти по-прежнему попеременно находились тори и виги, но название и состав этих политических партий менялись.:
Тори стали называть консерваторами; они представляли крупную землевладельческую аристократию, а также крупных судовладельцев и колониальных коммерсантов. Консерваторы легче шли на уступки рабочим, но ревностно защищали традиционные институты государства – англиканскую церковь, монархию, аристократию. Виги, получив название либералы, представляли фабрикантов, торговую буржуазию, часть лендлордов. Они легко шли на реформы в пользу буржуазии, но бывали неуступчивы к требованиям рабочих.
Обе партии проводили политику колониальных захватов и стремились не допустить повторения массового рабочего движения. Наиболее значительным лидером тори был Бенджамен Дизраэли (впоследствии – лорд Биконсфилд). Среди вигов выдвинулись лорды Пальмерстон и Гладстон.
К середине 1850-х гг. в Англии сословные привилегии потеряли свое значение, все большую роль стала играть сама личность, ее способности и предприимчивость. В стране в значительной степени сложилось гражданское общество.
Согласно закону об избирательной реформе от 15 августа 1867 г. было увеличено число избирателей за счет квалифицированных рабочих, мелкой буржуазии промышленных городов и зажиточной части фермеров. Право голоса получила половина взрослого мужского населения страны. Либеральное правительство Гладстона продолжило курс на демократизацию страны, было введено бесплатное начальное образование, создано много государственных школ.
Внешняя политика Англии носила агрессивный колониальный характер. В сентябре 1853 г. Англия в союзе с Францией выступила на стороне Турции против России (Крымская, или Восточная, война). Английские колониальные власти жестоко подавили в Индии восстание 1857-1859 гг. В 1850-1860-х гг. колониальные захваты распространились на всю Малайзию и запад Африки. Продолжалась колонизация Австралии и Новой Зеландии и освоение Канады. Физически истребляя или выселяя на малопригодные для жизни земли местное население, переселенцы из Англии и Ирландии распространяли на новых землях духовную и материальную культуру европейской индустриальной цивилизации. Над огромными просторами английской колониальной империи, как любили говорить в Лондоне, «никогда не заходит солнце»
]]>Ядром современной кадровой дипломатической службы Великобритании стали не только карьерные чиновники Форин офиса, но также и персонал британских дипломатических представительств. Интересно, что вплоть до окончания Второй мировой войны кадровые службы в центре (Форин офис) и в зарубежных дипломатических представительствах существовали как параллельные, независимые одна от другой административные системы. Формирование сети постоянных представительств за рубежом по времени намного опередило создание центральных дипломатических учреждений.
В период между двумя мировыми войнами XX в. прохождение всех ступеней карьеры для большей части дипломатов становится обязательным условием – служба становится профессиональной в полном смысле слова. В то же время все в большей мере обнаруживается неадекватность организации и кадрового состава британской дипломатии требованиям, вызванным изменениями в характере международных отношений. Преобладание аристократов на службе начинает вызывать протесты в некоторых влиятельных политических кругах.
Долгое время американские политики не считали нужным создавать карьерную дипломатическую службу. Свою позицию они мотивировали тем, что для республиканских Соединенных Штатов неприемлемы монархические дипломатические институты и традиции Старого Света. Другим аргументом стало популярное с 30-х годов суждение президента Э. Джексона о том, что «обязанности государственных служащих столь просты, что выполнять их по силам любому разумному человеку».
Идея нашла свое конкретное воплощение во внедрении системы назначений, в их числе и на дипломатические должности, по принципу «награда – победителям». Выигравший выборы президент назначал на ведущие посты своих союзников и друзей. При этом их профессиональная пригодность могла и не учитываться. В итоге в государственном аппарате, включая его дипломатическое звено, расцвела коррупция и другие негативные явления, резко снизилась эффективность работы. Это не могло не отразиться самым негативным образом на престиже Соединенных Штатов в мире.
Превращение США в мощную индустриальную державу, претензии финансово-монополистических и политических кругов страны на полноправное участие в решении международных проблем на рубеже XIX-XX вв. со всей настоятельностью требовали изменить отношение к дипломатии и к ее главному инструменту – дипломатической службе. Это и было сделано.
Политические лидеры страны, активно поддержанные деловыми кругами и университетами, с готовностью отбросили «демократическую риторику» и декларировали свое желание обратиться к дипломатическому опыту Западной Европы. С 1905 г. постепенно вводится конкурсный критерий приема на дипломатическую и консульскую службу, был провозглашен принцип карьерного продвижения на основе знаний, квалификации и выслуги лет. Чуть позже кадры дипломатической и консульской службы были объединены в единую систему. Окончательная интеграция кадров госдепартамента и Заграничной службы произошла в 50-е годы.
]]>Договор об обычных вооружённых силах в Европе (ДОВСЕ) был подписан 19 ноября 1990 года в Париже полномочными представителями шестнадцати государств-участников НАТО (Бельгия, Великобритания, Германия, Греция, Дания, Исландия, Испания, Италия, Канада, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Португалия, США, Турция и Франция) и шести государств-участников Организации Варшавского договора (ОВД) (Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, СССР и Чехословакия) и вступил в силу 9 ноября 1992 года.
Договор устанавливал равновесие обычных вооружённых сил государств-участников двух военно-политических союзов на пониженном уровне, одновременно ограничивая возможности размещения их обычных вооружений вдоль линии соприкосновения между блоками и препятствуя, таким образом, созданию потенциала для внезапного нападения и ведения крупномасштабных наступательных действий в Европе.
В 1999 году на саммите ОБСЕ в Стамбуле был подписан обновлённый (адаптированный) вариант ДОВСЕ с учётом новых условий (роспуск ОВД и расширение НАТО). На основе адаптированного ДОВСЕ предполагалось осуществить переход от блоковой структуры Договора к национальным и территориальным уровням вооружений и техники для каждого государства-участника. Соглашение об адаптации ДОВСЕ не было ратифицировано ни одной из стран НАТО и так и не вступило в силу.
26 апреля 2007 года Президент Российской Федерации В. В. Путин в Послании Федеральному Собранию заявил о целесообразности, в случае отсутствия прогресса в переговорах с партнерами, объявить мораторий на исполнение Россией ДОВСЕ. Этот мораторий действовал бы до тех пор, пока все государства-участники не ратифицируют Соглашение об адаптации и не начнут его строго исполнять, на деле внося свой вклад в сокращение вооружений.
В течение мая 2007 года Москвой было предпринято несколько попыток провести обсуждение сложившейся ситуации на переговорах в рамках Совета Россия -НАТО, однако понимания со стороны партнеров так и не последовало.
В этих условиях Москва воспользовалась своим правом созвать Чрезвычайную конференцию государств -участников ДОВСЕ.
При открытии конференции российская делегация в своем выступлении подробно изложила исключительные обстоятельства, подорвавшие жизнеспособность ДОВСЕ и побудившие Российскую Федерацию поставить вопрос о созыве конференции и приостановлении действия Договора. К ним относятся:
1. Уклонение Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии, Словакии и Чехии от оформления изменений в составе групп государств-участников в связи с их присоединением к Вашингтонскому договору 1949 года (НАТО).
2. Превышение государствами-участниками, подписавшими или присоединившимися к НАТО, "групповых" ограничений ДОВСЕ в результате расширения альянса.
3. Реализация планов США по размещению обычных вооружений на территории Болгарии и Румынии окажет еще более негативное воздействие на соблюдение "групповых" ограничений ДОВСЕ.
4. Невыполнение западными государствами-участниками принятого в Стамбуле политического обязательства об ускоренной ратификации Соглашения об адаптации.
5. Неучастие Латвии, Литвы и Эстонии в Договоре и, таким образом, наличие территории, "свободной" от ограничений на размещение вооружений, в том числе и другими странами.
6. Нетерпимость ситуации с ограничением возможности размещения российских вооружений на своей собственной территории. Необходимость отмены действующих в отношении России фланговых ограничений.
13 июля 2007 года президент России Владимир Путин подписал Указ «О приостановлении Российской Федерацией действия Договора об обычных вооружённых силах в Европе и связанных с ним международных договоров».
По мнению российских официальных лиц, этот юридически обязывающий документ безнадежно устарел, утратил всякую связь с реальностью и стал практически нежизнеспособным.
Данное событие стало знаковым и явилось прямым следствием особенностей геополитической ситуации, сложившейся в настоящее время на Европейском континенте.
10 марта 2015 года Российская Федерация объявила о приостановлении своего участия в заседаниях Совместной консультативной группы по Договору об обычных вооруженных силах в Европе. Таким образом, как заявили в МИД РФ, объявленное Россией в 2007 году приостановление действия ДОВСЕ стало полным.
]]>Европейское пространство — уникальный фрагмент глобальной международно-политической системы в силу по меньшей мере трех обстоятельств.
Во-первых, Европу можно рассматривать как своего рода «колыбель» современных международных отношений.
Последние, разумеется, нельзя сводить всего лишь к расширенному варианту европейской модели организации взаимосвязей между участниками международной жизни. Но роль этой модели в формировании глобальной системы исключительно велика — и в историческом, и в генетическом смыслах. Более того, речь идет не только о ретроспективном значении европейского фактора в эволюции международных отношений. Не исключено, что механизмы, которые возникают в Европе и проходят там практическое испытание, окажутся востребованными за ее пределами, в том числе и на глобальном уровне.
Во-вторых, Европа освоила почти весь спектр возможных способов взаимодействия между субъектами международной жизни — от их ориентации на взаимное уничтожение до теснейшего сближения, плавно перетекающего в слияние. Поразительно и то, что переход от одного экстремума внутри данного спектра до другого совершался в Европе в исторически весьма сжатые сроки (как это произошло, например, во франко-германских отношениях после второй мировой войны и идет по линии Россия — Запад сегодня).
В-третьих, характерная особенность Европы — беспрецедентно высокая плотность разнообразнейших многосторонних институтов и механизмов, посредством которых осуществляется взаимодействие участников международной жизни. Это само по себе создает в этой части света некий потенциал организованности и структурированности — более высокий, чем в любом другом регионе мира, хотя отнюдь не гарантирующий автоматическое разрешение любых коллизий.
Страны, традиционно именуемые «западными» (речь идет главным образом об участниках НАТО и Евросоюза), образуют наиболее стабильную часть европейского пространства. Каких-либо серьезных международно-политических вызовов, связанных с развитием внутри этой зоны, не существует; входящие в нее страны располагают значительными ресурсами для противостояния возможным внешним угрозам (которые к тому же в настоящее время, да и на обозримую перспективу, либо отсутствуют, либо несущественны).
Положение дел внутри данного сегмента европейского пространства во многом определяется социально-политической устойчивостью и экономическим благосостоянием соответствующих стран. При этом первостепенное значение приобретает их способность эффективно решать внутренние задачи структурной адаптации и добиваться гармонизации социально-экономической политики с помощью многосторонних и наднациональных механизмов. Неудачи на таком направлении могут создать гораздо большие проблемы, чем традиционные внешние угрозы. Актуальна и задача поиска адекватных ответов на «нетрадиционные» вызовы международно-политического развития — неконтролируемый наплыв беженцев, международная организованная преступность, незаконные поставки оружия, наркотиков и радиоактивных материалов, трансграничные экологические проблемы и т.п.
Вместе с тем здесь вряд ли можно говорить о полностью унифицированном, однородном международно-политическом пространстве. Специфичны внутренние проблемы, с которыми сталкиваются различные страны этой зоны. Неодинаковы их системы приоритетов безопасности, чувствительность в отношении внешних вызовов: в странах Средиземноморья особо озабочены «угрозой с юга», государства Северной Европы концентрируют свое внимание на регионе Балтийского моря, Германия проявляет повышенный интерес к предотвращению дестабилизации в Центральной и Восточной Европе (ЦВЕ), Турция и Греция продолжают испытывать высокую степень взаимного недоверия. Списки участников НАТО и ЕС в значительной степени совпадают между собой, но не идентичны.
]]>Когда 31 декабря 1991 года распался Советский Союз, закончилась целая эпоха. Период холодной войны определялся конфронтацией между Соединенными Штатами и СССР. Эту конфронтацию создал крах Европы. После Второй мировой войны Европу оккупировали советская и американская армии. Они мощно возвышались над остатками европейских армий. Кроме того, эта конфронтация определялась крахом европейской имперской системы, возникновением новых государств и борьбой между Советами и американцами за господство и влияние. Конечно, в этой конфронтации было и множество других аспектов и этапов, однако в конечном итоге холодная война стала борьбой, основанной на упадке Европы.
Мир после холодной войны определялся тремя факторами. Первый — это власть и влияние США. Второй – усиление Китая и превращение этой страны в центр мирового промышленного развития, основанного на низких зарплатах. Третий – превращение Европы в крупную и интегрированную экономическую державу.
В основе принимавшихся в 1990 – 1991 гг. решений лежали представления, что с крахом коммунизма в Восточной Европе и продолжением реформ в СССР отпала главная причина раскола Европы. Понимая, что реформы на востоке континента потребуют времени, участники СБСЕ исходили из того, что путь к единой демократической Европе может быть проложен благодаря постепенному сближению между Востоком и Западом на основе закрепленных в парижской Хартии ценностей. Этому были призваны способствовать новые механизмы взаимодействия европейских государств, формирование которых началось на рубеже 80 – 90-х годов. Имеются в виду следующие процессы:
Сочетание различных форм общеевропейского, регионального и субрегионального сотрудничества должно было обеспечить управление процессами формирования новой системы межгосударственных отношений в Европе.
]]>Для понимания целей, задач и приоритетов внешней политики Европейского Союза в отношении постсоветских государств необходимо обратиться к начальному этапу формирования к ним общеевропейского подхода, который приходится на время распада социалистической системы во главе с Советским Союзом. Указанное событие было воспринято Западной Европой как возможность возвращения новых независимых государств в пределы своего политического влияния.
В этой связи необходимо выделить несколько европейских стран, наиболее заинтересованных в развитии постсоветского измерения восточной политики ЕС. Ими являются Германия, Польша и Великобритания. Такой выбор обусловлен тем, что вышеуказанные государства имеют не только достаточно сформировавшиеся в рассматриваемом регионе интересы, но и предлагают разные концептуальные подходы к развитию внешней политики Европейского союза на постсоветском пространстве.
В 1990-е годы формируются первые инструменты внешней политики ЕС в отношении бывших советских республик, причем в большинстве своем эти инструменты не являются уникальными. Они представляют собой результат сложившейся практики взаимодействия с другими государствами и регионами в различные промежутки времени. Европейский союз, как и любая другая бюрократическая структура, склонен применять схожие алгоритмы и подходы в типовых ситуациях. Одним из таких универсальных инструментов является принцип политической обусловленности. В узком смысле подход состоит в том, что в соглашения с государствами-партнерами вносятся пункты об обязательности следования общим демократическим ценностям. Если государство, с точки зрения ЕС, нарушает указанные выше положения, то по отношению к нему может быть приостановлена финансовая и техническая поддержка, пересмотрен торговый режим и т. п.
Правовую основу взаимоотношений Европейского союза с большинством постсоветских республик составили Соглашения о партнерстве и сотрудничестве. Указанные соглашения с государствами постсоветского пространства являются стандартными документами, имеющими между собой большое количество общих пунктов. Они содержат положения о политическом диалоге, торговле товарами и услугами и экономическом сотрудничестве, а также об институционализации сотрудничества. В дополнение к этому в текстах есть и нюансы, указывающие на особенности отношений и значимость каждой из стран для Евросоюза на момент подписания соглашений.
В мае 2009 г. по инициативе Европейской службы внешних связей Европейского союза (далее – ЕС) создано Восточное партнерство (далее – ВП), представляющее собой восточное измерение Европейской политики соседства (ЕПС). Предложение о создании ВП официально выдвинуто на заседании Европейского Совета 19-20 июня 2008 г. [4]. С инициативой о его создании выступили Польша и Швеция. Суть инициативы заключалась в предложении ЕС развивать интеграционные связи с постсоветскими странами. В программу сотрудничества включены Грузия, Азербайджан, Украина, Молдова, Белоруссия и Армения.
7 мая 2009 г. проведен первый специальный саммит Евросоюза в Праге, на котором принята Совместная декларация по ВП и официально утверждена программа «Восточное партнерство», предполагающая «создание необходимых условий для ускорения политической и экономической интеграции между ЕС и заинтересованными странами-партнерами» путем содействия в проведении политических и социально-экономических реформ в странах-участницах ВП [10]. В своей деятельности ВП, согласно Пражской декларации, призвано руководствоваться принципом «кондициональности», означающим «продвижение» вперед лишь при условии выполнения странами – участницами программы определенных требований ЕС. Восточное партнерство предполагает заключение странами постсоветского пространства соглашений об ассоциации с ЕС, заключение всеобъемлющих соглашений о создании зон свободной торговли на основе гармонизации национальных законодательств с нормативно-правовой базой ЕС, соглашений о либерализации визового режима при условии обеспечения мер по повышению безопасности и пресечению незаконной миграции.
В сентябре 2011 г. в Варшаве прошел 2-й саммит ВП, на котором Польша предложила создать в рамках программы ВП «группу друзей» и пригласить Россию для участия в ней. Предполагалось, что Россия будет принимать участие в обсуждении вопросов, затрагивающих проблемы Калининградской области. Россия, однако, отказалась включить Калининград и Калининградскую область в сферу деятельности «Восточного партнерства».
С точки зрения российского политолога Н. Ереминой, ВП показало скорее свою неэффективность, поскольку во многом из-за позиции стран ЕС был спровоцирован украинский майдан, приведший к жесткому разделению общества по вопросу стратегии развития страны и даже по цивилизационному критерию. Из-за данной программы обострились дискуссии по вопросу взаимодействия ЕС и России. Представители Брюсселя не скрывали, что стремились изменить расклад сил на постсоветском пространстве после грузино-югоосетинского и грузино-абхазского конфликтов, которые они упорно называют грузино-российской войной, а также после газовых транзитных споров между Россией и Украиной.
В итоге, по мнению Н. Ереминой, можно говорить о трех возможных сценариях развития ВП.
1. Реализация идеи «Восточное партнерство+», которая означает дифференцированный подход Брюсселя к странам партнерства и признание их взаимодействий с третьей стороной. Этот подход, прежде всего, выражен в активизации действий ЕС по отношению к Азербайджану, Армении и Белоруссии.
2. Продолжение существующего формата, при котором не выделяются разные группы стран. Этот сценарий предполагает более-менее равномерное финансирование, которое должно будет обеспечивать некоторое присутствие ЕС на постсоветском пространстве.
3. Трансформация всей политики соседства ЕС, связанная с изменением стратегии взаимодействия ЕС и России, что предполагает признание со стороны ЕС роли и интересов России в постсоветском пространстве.
]]>В 2007 г. к ЕС присоединились Болгария и Румыния, а в 2013 г. – Хорватия. Мальта и Кипр, присоединившиеся к ЕС в 2004 г., выходят за рамки нашего исследования, являясь странами, не испытавшими доминирования коммунистической идеологии. Расширение ЕС в сторону постсоветского пространства было амбициозным проектом, с точки зрения территориальных и демографических приобретений, а так же с точки зрения тех требований, которые ЕС предъявил к присоединяемым странам.
Расширение ЕС имело прямое и долговременное влияние на экономику стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ). Экономическое влияние оказалось гораздо большим, чем политическое. Спустя 10 лет после присоединения к ЕС и спустя 25 лет с начала демократического транзита применение правил единого европейского рынка дало возможность повысить торговый оборот и реструктуризировать целые экономические отрасли стран ЦВЕ. На настоящий момент экономическое положение стран ЦВЕ выше, чем показатели 2000-х гг. Однако членство в ЕС, хотя и увеличивает благосостояние страны, не ведет к равенству в богатстве. Кроме того, членство в ЕС вносит определенную асимметрию и в политическом плане. Включение стран ЦВЕ в ЕС влечет за собой высокую степень зависимости этих стран от воли старых и более развитых в экономическом плане членов ЕС.
ЕС оказал значительное влияние на экономическую сферу присоединенных стран, однако влияние ЕС на изменения в политической сфере новых членов оказалось малозаметным. Присоединение к ЕС мало сказалось на позициях политических партий. В деле борьбы с коррупцией в беднейших странах также не наблюдается успеха, особенно это касается таких стран как Болгария и Румыния. У ЕС не оказалось эффективных инструментов в борьбе с корпоративизмом, что негативном образом сказалось на качестве политической конкуренции. Вступление в ЕС позитивно сказалось на формальной стороне политического процесса. Были внедрены определенные правовые нормы и процедуры, которые позволили гражданскому обществу и его институтам сопротивляться государственному доминированию в некоторых сферах.
Демократизация стран ЦВЕ после присоединения их к ЕС столкнулась с новыми вызовами. Более высокие требования ЕС заставляли политиков форсировать процессы трансформации как в политическом, так и в экономическом плане. Спорным является вопрос о том, готовы ли были такие страны как Румыния или Болгария стать членами ЕС. На наш взгляд, расширение ЕС на Восток имело в большей степени политическую составляющую. Стремление ведущих европейских политиков во что бы то ни стало расширить ЕС имеет как минимум две причины.
Во-первых, расширение ЕС всегда имело экономическую подоплеку. Доступ на новые рынки сбыта товаров, производимых в высокоразвитых странах ЕС, является важным стимулом для расширения, о котором не принято говорить вслух.
Во-вторых, важным аспектом расширения стала геополитическая составляющая. В тот момент, когда страны ЦВЕ вышли из-под контроля, слабеющего СССР, страны Западного блока естественно решили взять этот геополитический регион под свой контроль. Расширение НАТО на Восток закрепило гегемонию Запада над Восточной Европой в военном отношении, а расширение ЕС закрепило экономическое доминирование Запада. Итог пребывания стран ЦВЕ в составе ЕС является неоднозначным. Восточноевропейские страны не стали по-настоящему «западными».
Их вступление в ЕС не стало той «волшебной палочкой», которая бы мгновенно повысило уровень жизни граждан стран ЦВЕ. Хотя новые члены ЕС ощутили экономические эффекты от членства в ЕС, эти последствия были как и положительными, так и отрицательными.
Наступивший в 2008 г. экономический кризис Еврозоны вкупе с долговым кризисом лишь усугубил негативные стороны евроинтеграции. Экономическое доминирование старых членов ЕС становится все более ощутимым, долги стран «второго эшелона» ЕС растут. Присоединение к ЕС, по мысли правящих кругов, должно было стать мощным фактором консолидации демократии. Однако по многим параметрам, таким, например, как уровень коррупции и политической конкуренции, новые члены ЕС до сих пор существенно отстают от западноевропейских стран. Таким образом, в ближайшем будущем эти проблемы будут все сильнее напоминать о себе, а преодоление разрыва между западными и восточными членами ЕС невозможно волюнтаристским, директивным путем. Преодоление этого разрыва – важнейшая проблема, стоящая на повестке дня ЕС.
]]>